uk 
У всех людей есть те действия или потребности, от которых трудно отказаться, они будто слиты с нашим “я”. И гениям это не чуждо, причем их привычки часто делали их именно теми, кем они были. Есть лишь одно “но”: привычки эти часто были весьма странными.
Sex
Чопорная британка Агата Кристи придумывала своих героев — видимо, и строгую мисс Марпл в том числе — голышом! Правда, лежала писательница в ню-луке не в кровати, а в ванной. И грызла в это время яблочки, которые, по ее словам, стимулировали развитие сюжета. Иногда к этому процессу добавлялось разглядывание фотографий с мест преступлений. Такой вот спа-салон “Агата Кристи”. Но это уже творчество после рождения идеи очередного детектива. А вот появлению задумки у создательницы Эркюля Пуаро способствовало мытье посуды. Пожалуй, стоит почаще это делать, ведь наследие Кристи насчитывает 78 детективов и даже несколько женских романов под псевдонимом Мэри Уэстмэкотт. Кстати, любовная проза писательницы также снискала успех у читателя, а значит, в этом разделе Агата Кристи у нас оказалась не зря 😉
В клубе “Голые и гениальные” также состоял и Виктор Гюго. Он любил писать полностью обнаженным. Первое время он просил слугу спрятать всю его одежду, чтобы господин не мог выйти на улицу. Это помогало сосредоточиться на работе над книгой и закончить ее в срок. При этом, по воспоминаниям его супруги Адель Фише, он еще и просил запереть комнату. С собой в добровольное заключение французский писатель брал лишь плед и баночку чернил. Так создавался и его знаменитый роман “Собор Парижской Богоматери” с лета 1830 года по февраль 1831-го.
Позже, когда Гюго переехал на остров Гернси, привычка к обнаженке осталась. Писатель ежедневно после полудня ополаскивался ледяной водой из бочки на крыше дома, так что эту процедуру могли наблюдать даже случайные прохожие. Правда, исследователи говорят, что воспоминания современников Гюго, к сожалению, не могут достоверно сказать нам, насколько голым был автор. Ведь по нравственным устоям того времени определение “нагой” могло означать то же, что и “в неглиже”. Хотя, пожалуй, в случае с обливанием водой разница не принципиальная.
Голеньким поваляться в постели любил и Пушкин. И не только в женских объятиях, как вы могли подумать. Его друг Александр Вельтман признался, что во время бессарабской ссылки Александр Сергеевич любил, лежа обнаженным, пострелять из пистолета в стену.
А вообще постель служители Аонид любили настолько, что некоторые из них предпочитали даже работать лежа. К примеру, Джеймс Джойс делал это на животе. При этом писал он большими синими карандашами и был одет в белоснежную рубашку. В его случае это объяснялось слабым здоровьем. Так как к 1930-ым он почти ослеп, то карандаши помогали выводить большие кривые буквы насыщенного цвета, а рубашка лучше отражала свет. Таким образом автор “Улисса” по крайней мере видел, что он пишет.
Его соратник по “потоку сознания” Марсель Пруст тоже любил работать лежа, но уже по причине стремления к комфорту и удовольствию. Как, между прочим, и Марк Твен, и Трумэн Капоте.
“Абсолютно горизонтальный писатель”, автор “Приключений Тома Сойера” мог провести в постели целый день. В компании листов бумаги, раскрыв все окна в комнате. Последнее, скорее всего, было необходимо, чтобы побыстрее выветривался запах сигар, которые были еще одной страстью Марка Твена.
Трумэн Капоте, который тоже называл себя “горизонтальным писателем”, был согласен рассмотреть альтернативу спальной кровати — диван, и периодически чередовал их, вооружившись карандашом, листами бумаги и окружив себя запасами кофе, сигарет, мятного чая и, иногда, чего-нибудь покрепче — бренди или виски. Также автор “Завтрака у Тиффани” никогда не начинал новых дел в пятницу и следил, чтобы в пепельнице находилось не больше трех окурков. Остальные он прятал в карман.
Drugs
Отношения писателей и поэтов с настоящими наркотиками — парижский Le Club des Hashischins, куда заглядывали Теофиль Готье, Шарль Бодлер, Поль Верлен и Артюр Рембо, воспоминания современников о зависимости Сергея Есенина и Игоря Северянина от кокаина, Валерия Брюсова и Михаила Булгакова от морфия, Николая Гумилева от эфира, Евгения Соловьева от гашиша, а Олдоса Хаксли от ЛСД — оставим для отдельной статьи. К сожалению, в начале прошлого века наркоманом стать было легче, потому что многие из наркотических веществ (кокаин, морфий, опиум) использовались в лекарствах от простуды, зубных порошках и даже в детских каплях. Поэтому ниже речь пойдет о более безобидных средствах, вызывающих привыкание.
Так, Чарльз Диккенс всегда выпивал глоток горячей воды после каждых 50 строк нового текста. Однако эта странность была не такой пугающей, как его любовь к посещению моргов. Он обязательно наносил визит в эти мрачные места в каждом городе, в котором бывал. Писатель любил осматривать трупы, наблюдать за их вскрытием и подготовкой к погребению. Причиной тому, по его словам, была необычайная “притягательность отвратительного”.
К неприятному тяга была и у Фридриха Шиллера. Он “кайфовал” от запаха гнилых яблок, и это служило ему вдохновением. О лайфхаке автора оды “К радости” и “Коварства и любви” рассказал его друг Иоганн Вольфганг фон Гете: “Однажды я пришел навестить Фридриха, но он куда-то отлучился, и его жена попросила меня подождать в рабочем кабинете. Я сел в кресло, облокотился о стол и вдруг почувствовал резкий приступ тошноты. Я даже отошел к открытому окну, чтобы подышать свежим воздухом. Поначалу я не понял причины этого странного состояния, а потом догадался, что дело в резком запахе. Скоро обнаружился и его источник: в ящике стола у Шиллера лежала дюжина подпорченных яблок! Я позвал было слуг, чтобы они убрали безобразие, но мне сказали, что яблоки тут положены специально, что иначе хозяин и работать не может. Вернулся Фридрих и все это подтвердил!”. Чем не зависимость?
Одним из самых закоренелых нарко… ой, кофеманов был Оноре де Бальзак. Говорят, он выпивал от 50 до 300 чашек черного кофе в день, без молока и сахара, чтобы его ни в коем случае не покинула капризная муза при написании “Человеческой комедии”. Если верить слухам, во время ее создания великий французский писатель почти не спал. Современники даже утверждали, что Оноре жевал молотый (или зерновой — по другой версии) кофе всухую, когда сваренный уже не действовал. Несмотря на то, что ученые доказали, что кофе не был причиной ранней смерти Бальзака, на здоровье его чрезмерное увлечение точно сказалось: писателя мучили сильные боли в желудке, повышенное давление, а также были проблемы с сердцем.
Великому французу стоило бы брать пример со своего русского ровесника — Александра Сергеевича Пушкина, который с ума сходил от гораздо более полезного напитка — лимонада. Конечно, и он любил побаловать себя черным кофе, но его любовь к лимонному напитку нельзя было сравнить ни с чем. Камердинер поэта Никифор Федоров вспоминал: “Бывало, как ночью писать, сейчас ему лимонад на ночь и ставишь”. А Константин Данзас, лицейский друг Пушкина и его секундант, поведал, что перед дуэлью с Дантесом они зашли в кондитерскую, чтобы выпить стакан лимонада.
Другое светило русской литературы, Николай Васильевич Гоголь, имел еще более невинную слабость — непреодолимую тягу к сладкому. Он всегда носил с собой в карманах конфеты, бублики, сахар. В этом смысле мы все немножко гоголи… 🙂
Rock’n’Roll
Иногда творить гениям литературы помогали не столько странности, сколько тусовки и прогулки. Уильям Фолкнер и Шервуд Андерсон часто посещали вместе разные новоорлеанские заведения. Правда, от этого у первого появилась вредная привычка пить виски во время работы над произведением.
Богемный образ жизни, как известно, вела и чета Фицджеральдов, из-за чего Фрэнсис писал, в основном, ночью, когда не проводил это время в кафе и барах. Чтобы написать больше 7000-8000 слов, писатель прибегал к крепкому джину.
Провести вечер в компании друзей любил и Генри Миллер, а крепким алкоголем от бессонницы лечился также и Марк Твен.
А вот Гертруда Стайн, объединившая вокруг себя писателей и художников начала ХХ века, была образцом для любого ЗОЖника. Вдохновение для своего творчества она находила в прогулках по оживленным парижским улицам, а писала во время поездок в легковом автомобиле.
Федор Михайлович Достоевский тоже черпал вдохновение на улицах города. Он любил встречать там новых людей, беседовать со случайными прохожими. Из этих знакомств рождались его идеи и характеры его персонажей.
Его современник Лев Толстой не мог представить свою жизнь без активного движения. Утром он делал зарядку, днем рубил дрова или упражнялся с косой и плугом, много гулял и увлекался парусным спортом. Если же за день ему ни разу не удавалось выйти из дома хотя бы пройтись, то к вечеру Лев Николаевич становился раздражителен, а ночью долго не мог заснуть. “Для меня ежедневное движение телесной работы необходимо как воздух. При усидчивой умственной работе без движения и телесного труда сущее горе. Не походи, не поработай я ногами и руками в течение хоть одного дня, вечером я уже никуда не гожусь: ни читать, ни писать, ни даже внимательно слушать других, голова кружится, а в глазах звезды какие-то и ночь проводится без сна”.
В пользу физических упражнений для литературного креатива верит и Дэн Браун, автор нашумевших романов “Код да Винчи” и “Ангелы и Демоны”. Писатель избавляется от творческого кризиса, повиснув на несколько минут вверх ногами. По его словам, это помогает расслабиться и сконцентрироваться на работе. В дополнение к этому каждый час писательского труда Браун делает перерыв, чтобы выполнить упражнения на растяжку, приседания и отжимания.
Еще темнее
Франц Кафка доводил себя до изнеможения, днем работая в страховой, а ночью создавая свои романы. Вирджиния Вулф, Николай Гоголь, Льюис Кэрролл, Эрнест Хемингуэй творили, стоя за письменными столами, конторками или даже мольбертами. Лорд Байрон злился при виде соли и пил уксус, чтобы быть таким же бледным, как вампиры. Уильям Вордсворт полагался в своем творчестве на мнение своей собаки: если пес лаял или огрызался на стих, поэт его переписывал. Иван Крылов ехал любоваться пожарами, в какой бы точке города они не происходили, в любое время суток. “Король ужасов» Стивен Кинг избегает наречий, считая их частью речи для слабого читателя. А французская писательница Колетт вообще призывала музу поиском блох в шерсти любимого бульдога по кличке Суси.
Практически у каждого гения была своя “фишка”, и неважно, насколько она странная, ведь благодаря ей мы можем сегодня насладиться их шедеврами.
